– Леха, – медленно проговорил Филат, нащупав пачку сигарет на столике у кровати. – Что же теперь делать?

– Х…м землю рыть! – отозвался Красный. – Рвану завтра с утра на набережную, погляжу, что там делается. Мой человечек из УВД говорит, охрана будет выставлена, как к приезду президента. Три кольца ОМОНа. Спецпропускная система. А тебе, брат, я могу дать один совет…

– Какой? – рассеянно отозвался Филат, нервно затягиваясь табачным дымом.

– Слиняй куда-нибудь. Боюсь, они могут облаву устроить. План «Сирена», или как там… Могут тебя повязать. Превентивным образом. Те, кто намерен завтра «Балторгфлот» захватить…

– Я знаю, кто это… – вяло заметил Филат.

– Да ну? И кто же? – оживился питерский пахан.

– Ты не поверишь. Андрей Гаврилов. Сынок вашего начальника по имуществу.

Трубка взорвалась отборным трехэтажным матом. – Откуда тебе это стало известно? Филат снова посмотрел на спящую Риту.

– У меня есть свои каналы информации в городе.

Глава 32

Уже с утра все подходы к зданию на набережной, гд располагалась дирекция «Балторгфлота», были заблокированы. От обилия людей в милицейской и камуфляжной форме рябило в глазах. В руках у многих были рации, которые не умолкали ни на минуту: сквозь треск радиоэфира раздавались отрывистые команды, обрывки разговоров.

В здание можно было пройти только по специальным пропускам, которые тщательно изучались двумя лейтенантами у входа, после чего суровый охранник в камуфляже отмечал у себя что-то в блокноте и сообщал по рации:

– Тринадцатый пошел!

– Есть! – отвечала рация.

У здания дежурило несколько патрульных машин. Молоденькие сержанты, никогда не видевшие столько начальства, сразу как бы повзрослели. Их юношеские лбы избороздили морщины и, судя по деловитой суете, можно было сделать вывод, что эти ребятки здесь едва ли не самые главные действующие лица. Скоро к дому на набережной в черном «ауди», в сопровождении двух патрульных машин, подъехал начальник УВД генерал-лейтенант. Кондрат Лысенко. Он небрежно козырнул группе офицеров и энергично поинтересовался:

– Все в порядке? Никаких происшествий?

Командир роты ОМОНа – сорокалетний полковник со шеками цвета зрелых помидоров, подскочил к генерал-лейтенанту и живо отрапортовал:

– Так точно, товарищ генерал, все спокойно.

– Вот что, полковник, сегодня вам придется тут быть неотлучно! Не удивлюсь, если кое-кто попытается устроить какой-нибудь пиротехнический сюрприз.

– Все подходы контролируются, товарищ генерал. Выявляются случайные лица, а в здание пропускаются только участники!

– Хорошо. Не расслабляться, полковник! Я понимаю, что это для вас лишняя головная боль, но вы должны понять, что это тоже служба. Если тут что-нибудь пройдет не так, то всем надают по шеям – и вам, и мне. Вы меня поняли?

Щеки полковника поувяли.

– Так точно, товарищ генерал! Сам лично буду смотреть в оба.

– Ну уж постарайтесь, голубчик, постарайтесь, – улыбнулся генерал. – Вся надежда на вас.

И, потеряв интерес к полковнику, он направился здание.

Забот у начальника УВД прибавилось. Одних только взрывов автомобилей в Санкт-Петербурге за последнюю неделю произошло с добрый десяток, и это не считая того, что были убиты люди, имевшие непосредственное отношение к сегодняшнему мероприятию…

Коммерция его не интересовала: в конце концов, это дело налоговой полиции, но вчерашний звонок из администрации мэра встревожил его по-настоящему. От него потребовали максимально обеспечить безопасность конкурса. Референт мэра намекнул, что если произойдет какое-нибудь ЧП, то в лучшем случае он завершит свою карьеру участковым в какой-нибудь провинции.

На объект Кондрат Иванович решил прийти лично. Подобное происходило нечасто. Пусть все, от сержантов до полковников, прочувствуют важность момента.

Участники конкурса, все как на подбор явившиеся в белых рубашках, выглядели весьма внушительно, и в их лицах прочитывалась решимость скупить все питерские памятники истории. К своему немалому удивлению, генерал Лысенко сделал открытие, что большинство конкурсантов – либо величественные старики, либо наглый молодняк. Именно с последней группой населения ему приходилось чаще всего иметь дело: их находят в подъездах с простреленными затылками, ими заполнены едва ли не все камеры следственных изоляторов, но именно тридцатилетним принадлежит чуть ли не семьдесят процентов капитала страны.

– Действовать крайне аккуратно. Зря дубинками не махать! – строго предупреждал генерал.

Из свиты генерала вынырнул высокий полковник в камуфляжной форме и предстал перед Лысенко, как верный волк перед Иваном-царевичем.

– Все сделаем, как надо, товарищ генерал-лейтенант. Я уже дал соответствующие инструкции. Силовые санкции будут применены только в крайнем случае.

– Все верно, полковник, смотри не оплошай и держи меня в курсе всех дел.

Мне интересно знать все!

– Так точно, товарищ генерал-лейтенант, буду держать вас в курсе.

– Да уж держи, дружище. Вся надежда на тебя, – приподнял руку генерал, не то для того, чтобы дружески похлопать старательного служаку, не то затем, чтобы двинуть ему в морду.

Баринов проследил взглядом за начальником УВД. С генерал-лейтенантом Лысенко Яков Степанович был знаком заочно. Как-то в «контору» поступил звоночек что Лысенко покровительствует контрабандистам, работающим с цветными металлами, и якобы даже имеет «окно» на границе, через которое переправляют в Финляндию тысячи тонн никеля и меди. Если информация была верна, то он являлся одним из самых обеспеченных людей России. Как бы там ни было, но в свое время Лысенко пустили в разработку и опекали довольно плотно, но ничего такого обнаружить не удалось. Генерал так никогда и не узнал, что каких-то три года назад находился в двух шагах от «Крестов».

– Сколько их сейчас там? – повернулся Баринов к Хрулю, перелистывающему список.

– Сейчас в зале находятся все по списку. Должны подойти еще несколько человек, тогда можно будет давать команду к началу.

– Я у тебя что хотел спросить, Семен, а не обидно ли тебе пахать на нашего Андрюху за копейки? Знаешь, сколько он поимеет от этой прихватизации?

Только в первый год сотни миллионов долларов. Неплохо? Вот бы взять да и разделить на двоих. Ха-ха-ха! Ладно, ты маску мне не строй, пошутил я.

Служба в контрразведке не прошла для Хруля бесследно. Из деревенского парня, чуть не в семнадцать лет впервые увидавшего многоэтажные дома, он превратился в ловкого и осторожного хищника, который не доверял никому и всегда готов был вцепиться даже в руку, протягивающую ему кусок мяса. Что-то в тоне Баринова ему не понравилось – не проверяет ли его старый разведчик на преданность хозяину? Он давно усек правило: никогда не болтать лишнего.

– Я понимаю, что вы шутите, Яков Степанович… А что касается денег, так я не жалуюсь, на жизнь хватает!

– Разумно. Ладно, кто там у нас еще?

Вдоль набережной красивой черной ладьей проплыл «Мерседес». Стекла в машине были затемнены. По оперативным данным своей разведки, Баринов знал, что это любимая игрушка Красного. Не имея возможности присутствовать в зале, законный вор решил последить за событиями из своей машины. «Мерседес» остановился неподалеку.

– Я хочу знать, о чем разговаривают в машине, – тихо заметил Баринов.

– Сделаем, – живо отреагировал Хруль и, отойдя сторону, быстро затерялся среди казенных мундиров. Два месяца назад он по приказу Гаврилова ездил в Германию на выставку радиоэлектронных средств связи. Кроме обыкновенного обывательского любопытства, он имел чисто профессиональный интерес появилось новое поколение подслушивающих устройств, которые умещались в ушке обычной иголки Удивительными были возможности этого шпионскою оборудования: с его помощью можно было подслушать разговор с расстояния в несколько сотен метров.

Несколько экземпляров этой чудо-техники Хруль привез с собой.