Так с Филатом давно никто не разговаривал. Последний раз ему так откровенно хамил полковник части. Но рядовой Филатов нашелся, что ответить седому нахалу, и после короткого разговора с командиром получил десять суток гауптвахты. Теперь гауптвахта ему не грозила…

– Я не привык, чтобы со мной так разговаривали, – стараясь не сорваться на мат и крик, процедил Филат. – Ты кто?

– Если у тебя имеется желание побеседовать с нами, милости просим…

– Ты вот что, говорун, – Филат весь кипел от ярости, – можешь мне поверить: при первой же нашей встрече я подвешу тебя за мошонку на крюк и будешь висеть до тех самых пор, пока у тебя яйца не вывалятся наружу.

– Смотри не перетрудись, Филат, – голос оставался спокойным. – А то не ровен час – отправишься вслед за своими друганами из комитета по приватизации и… – голос осекся, – считай, тебе сегодня повезло. Во второй раз повезло, Филат. Ох…тельное везение! Наверно, ты в рубашке родился.

Филат ощутил, как в горле заклокотал комок ярости. Ах, сука, прямым текстом жарит, не боится…

Сделав небольшую паузу, незнакомец предложил:

– Если надумал потолковать всерьез, жду тебя на автостоянке у Якорной.

Ты же бывал в том районе, знаешь, как найти. – И тотчас в ухо ударили короткие гудки.

Эта паскуда знала и о его визите к Селезню, который жил в доме на Якорной… Что-то слишком много ему известно. Номер сотового, адреса его питерских знакомых, маршруты движения… Ах, гады, свирепо размышлял Филат, думаете меня на испуг взять – не выйдет. Путь до Якорной займет не более получаса – у него достаточно времени, чтобы посвятить в детали Леху Красного.

Ладно, сучары, будет вам по пирожку… Филат набрал мобильный номер Красного.

– Слушаю! – раздался бодрый голос питерского смотрящего. Можно было подумать, что тот находится не в салоне автомобиля, а парится в сауне с длинноногими гетерами.

– Это Филат. Где ты сейчас?

– А чем должен заниматься хозяин города в такое время? Еду осматривать свои владения. Некоторые дела, знаешь ли, требуют моего личного присутствия.

Тон смотрящего был игривым, как будто в это самое время он поглаживал крутую попку одной из своих иэбранниц, взгромоздившейся ему на колени.

– Красный, не хотел бы отрывать тебя от важных дел, но, видно, придется.

– Что случилось?

– На меня крупно наехали. Взорвали мой «опель», но это еще полбеды. Они вычислили мой мобильный номер и вроде мою квартиру у «Гостиного двора»!

– Как ты узнал? – От прежней беспечности Красного не осталось и следа.

Создавалось впечатление, что питерский пахан ловким движением руки смахнул с колен поднадоевшую наложницу и всерьез занялся государственными делами.

– Мне только что позвонили на сотовый и назначили встречу через полчаса на Якорной. Я еду туда!

– Не дури! Тебя просто шлепнут где-нибудь по дороге. Лучше возвращайся к себе на квартиру. Я подскачу – там и переговорим.

Филат насторожился.

– Ты знаешь адрес?

– А то! Разве это такая большая тайна для хозяина города? Хочу тебе сказать, что я даже видел твою сожительницу. Классная телка!

Глава 25

Возвращение неспроста считается дурной приметой – удачи не будет!

Воротившиеся спотыкаются, а добрые молодцы с хрустом ломают шеи. Но Филат все же надеялся, что ему повезет.

Во дворе дымилась груда горелого железа. По тротуару, опираясь на суковатую палку, ковыляла древняя старушенция. Сердито осмотрев покореженный железный скелет, она качнула древней головой и произнесла сварливо:

– Безобразие! Куды ж это милиция смотрит?!

Милиция подъехала в тот самый момент, когда Филат шагнул в подъезд.

Бросив взгляд через плечо, он успел заметить, как молоденький лейтенант бросился к почерневшему остову и принялся усиленно изучать его днище. Филат быстро закрыл за собой дверь и стал подниматься по лестнице.

Массивная металлическая дверь, обитая коричневым кожзаменителем, была нетронутой. Его рука невольно потянулась к поясу, и пальцы ткнулись в кожаную кобуру с верным «вальтером».

Он машинально взглянул на крошечный глазок в двери. Вернее, это был не глазок, а миниатюрный объектив камеры наружного слежения. Людей, которые появлялись перед этой дверью, Филат мог наблюдать по черно-белому монитору, установленному в коридоре.

Но сейчас, судя по темному глазку, монитор был отключен. Он забыл его врубить перед уходом. Или не забыл, а просто не пожелал раскрывать одну из своих тайн Рите? Почему? Неужели он все-таки ей не до конца доверял?

На Рите не было лица. Глаза заплаканные.

– Что случилось? – рявкнул Филат, захлопнув дверь и сунув пистолет в кобуру. У нее дрожали губы.

– Тебе кто-то звонил. Минут пятнадцать назад. Не представился. Попросил Романа Ивановича.

– Мужской голос, спокойный, уверенный. Немного шепелявит? – встрепенулся Филат.

– Да… Ты его знаешь?

– Он больше ничего не сказал?

– Нет, спросил, где тебя можно найти…

– А ты?

Рита бросилась ему на грудь, обвила руками шею и разрыдалась.

– Ну что я могла сказать? Я боюсь. Рома!

Он похлопал ее по спине, прижал к себе и поцеловал в лоб.

– Не бойся. Я с тобой. И тут в дверь позвонили.

– Это они, – вскричала Рита.

– Спокойно! – прошипел Филат и почувствовал, как внутри все напряглось.

Он мгновенно извлек «вальтер» из кобуры и ощутил, как к нему возвращается обычная уверенность. Включив монитор камеры наружного слежения, он увидел, что у порога, задрав лицо в объектив, стоит Леша Красный, а рядом – двое его парней. Филат подумал, что за все время он ни разу не слышал их голосов. Атланты умело играли роль свиты при могущественном короле – именно такими и должны быть оруженосцы: молчаливые, как камни, огромные, как горы, и решительные, как цепные псы; пошевели Леша Красный пальцем, они разорвут в клочья любого.

Воткнув револьвер в кобуру, Филат открыл дверь.

– Жив? – выдохнул с озабоченным видом Красный и, перешагнув через порог, потряс Филата за плечо, как бы удостоверяясь, что он цел и невредим.

Рита даже не подозревала, что перед ней стоит хозяин Санкт-Петербурга, чье влияние было куда весомее, чем у мэра. Филата кольнула игла ревности, когда Рита дольше, чем следовало бы, задержала свой взгляд на красивом лице смотрящего. Безусловно, женский инстинкт подсказывал, что это сильный самец, способный не только крепко утешить, но и щедро одарить. По лицу Красного пробежала волна похоти – он, как уличный кобель, почуявший течную сучку, сразу навострил хер.

– Красивая у тебя подруга, – со знанием дела изрек Красный, стрельнув глазами чуть повыше Ритиных колен, по впадине под юбкой, в то место, где сходились ее полные ляжки. Потом неохотно, словно опечаленный тем, что приходится отрываться от столь занятного зрелища, глянул на помрачневшего Филата. – Если здесь замешана питерская шпана, то об этом я уже буду знать через четверть часа. Хозяин на Невском проспекте Витя Кронштадтский, он всех отмороженных держит на особом учете.

– Не напрягайся, Красный, никакая это не шпана. Это те самые, кто против нас играет. Сработали профессионально, наверняка бывшие спецназовцы. Я уверен, что менты ничего не найдут.

– Там внизу уже следаки вовсю шастают вокруг пожарища. Оцепили площадочку, – прокомментировал Красный.

– Ты бы поторопил их, – криво усмехнувшись, заметил Филат, – чтобы поскорее нашли чего. А то придется тебя просить возглавить следствие. Уж больно все это мне не нравится, Леха. В твоем городе меня что-то не слишком гостеприимно встречают…

– Но-но, фильтруй базар! – отрезал Красный, оглянувшись на стоящих у него за плечами амбалов. Те остались невозмутимыми.

– Где Данила с Глебом?

– На задании, – коротко ответил Филат. Красный удивленно поднял правую бровь, но ничего не сказал. – Перед подъездом твоя колымага тлеет?

– Моя… – Однако здорово ее разворотило. Грамм четыреста… Суровая шутка. Тебя по-серьезному предупредили: дескать, пора тебе складывать чемоданы и возвращаться в Москву.