– Ощутил, ощутил. А то, что быстро – так это от усталости. Просто, знаешь, сегодня у меня был очень тяжелый день. Я шесть часов провел в машине.

До сих пор не могу прийти в себя. Ты скажи, я тебе еще что-то должен?

Девушка неопределенно пожала плечами:

– Да мне-то нет. У нас кассиром Лариска. А потом, ты же мне уже дал…

– Те двести пусть будут как аванс, вот возьми еще, – протянул Филат еще две сотни.

Глашенька медлила, но это продолжалось ровно столько, чтобы выглядело вполне пристойным колебанием, а потом тоненькая ручка умело вытянула из его яадони деньги.

– Извини, если что не так. – Ее улыбка выглядела виноватой. Сейчас она скорее напоминала даму, которую беспардонно выставляют за дверь.

Глашенька поднялась с кровати и, слегка покачив бедрами, точно манекенщица на подиуме, направила к двери. У самого порога она замедлила шаг и, не дождавшись оклика, распахнула дверь.

…Сказка закончилась едва начавшись: царевна-лягушка отправилась по своим привычным делам.

Некоторое время Филат наслаждался одиночеством и тишиной. Ему нестерпимо хотелось спать.

Завтра предстоят важные встречи. Филат решил действовать по собственному разумению – тем более что в Питере у него был свой верный человек, о котором не знал никто из его московских хозяев – ни Варяг, ни Михалыч. Завтра он поедет к нему и попросит оказать услугу. Оплачивать эту услугу, конечно, придется по высокой ставке. Но только не из денег Михалыча. Из тех баксов, что дал ему на карманные расходы старый московский вор, Филат отстегнул четыреста Гла-шеньке.

А вот свои личные дела лучше финансировать из собственного кармана – не надо, чтобы Михалыч вдруг прознал, что за кадр имеется у Филата в Питере.

На душе у него стало спокойно, как будто он глотнул сонного эликсира.

Филат лег на мягкую надушенную подушку и почувствовал, как веки, вопреки его воле, сами собой смыкаются. Он закрыл глаза и провалился в сон.

Глава 9

Утро явилось неожиданно. Оно ворвалось в его сознание вместе с похабным криком какого-то разудалого молодчика за стеной и звонким женским визгом. Филат попробовал снова уснуть, а когда понял, что это бессмысленно, открыл глаза.

Послышался новый вопль, еще более истошный, но тут же его сменил жизнерадостный девичий смех – и дверь широко распахнулась. На пороге, заслонив собой дверной проем, с початой бутылкой виски в правой руке стоял Красный.

Филат и раньше слышал, что Леха Красный не умеет вовремя остановиться и своими загулами больше напоминает зарвавшегося помещика, который запросто мог пересчитать зубы крепостным мужикам и испортить попавшуюся под горячую руку девку. Однако люди смотрящего воспринимали его гульбу как безобидные проказы.

Оно и понятно: если хозяин желает покуражиться, так почему бы ему не подергать холопов за чубы, а девок не пощипать за титьки? Из-за могучего плеча смотрящего на Филата кокетливо посматривали две девицы. Обе были из тех смазливых кисок, которых достаточно поманить пальчиком, как они с радостью задерут юбки…

– Наслышан о твоих подвигах! – воскликнул Красный. – Глашка рассказывала о тебе. Ну-ка, девчата, окружите нашего гостя заботой и лаской. Да не смотрите, что он мрачный, – это он притворяется! – Красный прошел в комнату, освобождая дорогу девушкам. – Ща стопочку на грудь примет – и все пойдет своим чередом.

Приподнявшись на постели, Филат хмуро смотрел на девиц, одна из которых уже опустилась на самый краешек кровати и веселым воробушком готова была впорхнуть к нему под широкое одеяло.

– Послушай, Красный…

– И слушать не желаю, брат, сначала утренний секс, а потом уж все остальное!

Но Филата уже начало ломать от питерского гостеприимства.

– Красный, твое радушие меня умиляет, но я в Питере не для того, чтобы трахать твоих шлюшек! Покуражились ночку – и за дело. У меня к тебе разговор есть. Скажи им, пусть нас оставят!

Красный досадливо мотнул головой и протянул бутылку виски одной из девушек.

– На, дососи ее со своим дружком. А теперь, девки, покедова!

Девушки не обиделись: ни разочарования на лицах, ни сердитого подергивания плечами. Видно, их тут дрессировали серьезно.

Мило улыбнувшись все еще хмурому Филату, девки заторопились к выходу.

Красный похотливым взглядом проводил девушек, а когда за ними закрылась болотно-матовая дверь, изрек:

– Жаль, а я думал, групповушку учудим с утра пораньше. Так о чем ты хотел поговорить?

Теперь Филат понял, что Красный не так пьян, как пытался изобразить.

Взгляд у смотрящего был пронзительным – будто лазерный луч ночного прицела прорезал темноту. И если бы его взгляд задержался на лице Филата дольше пяти секунд, то выжег бы у него на лбу глубокую дыру…

Филата вдруг пронзила мысль: а что, если Лешка не только «Железный Феликс», но еще и талантливый актер и валяет тут ваньку для того, чтобы усыпить бдительность? Надо быть с ним поосмотрительнее. Филат уже пожалел, что вчера в казино вдруг разоткровенничался с жуликоватым греком в присутствии Красного и сдуру ляпнул ему про свой интерес к морским делам. Они же не идиоты – сразу смекнули, что тут вовсе не его личный интерес, а – московских… Ну да ладно, все равно без подмоги Красного не обойтись. Чиф, дурила, сам попытался во всем разобраться, да и погорел. А обратись он вовремя к питерскому смотрящему, глядишь, сегодня парился бы живехонек в Сандуновских банях…

– У меня здесь в Питере имеются кое-какие дела… личного характера.

– Ясно, – многозначительно улыбнулся Красный и вновь превратился в разбитного малого, которого, казалось, ничего более на свете не интересует кроме девок и водки. – А я то думаю, почему ты от наших барышень нос воротишь.

Значит, недосуг?

– Я же тебе сказал, не в этом дело, – снова начал раздраженно Филат и ехидно добавил:

– Неужели тебе все шлюхи рапортуют о том, как ночь прошла?

Красный юмора не понял и, раззявив пасть, весело ответил:

– Да не, но Глашку ты удивил! Она девка многоопытная, одна из самых мастеровитых в этом заведении – такого крепкого мужика, как ты, может на пять оргазмов подряд раскрутить. Но, видно, что-то в твоем механизме не то…

Филат резко приподнялся на локте. Балагурство Красного ему уже было невмоготу.

– Леша, я же не на блядки приехал, а по делам.

– Долги мои тяжкие? – с наигранным отчаянием протянул Красный.

– Ну, с твоими долгами разобраться – не проблема. У меня тут еще одно дельце есть.

– То-то ты вчера Перикла напряг. Как провожают пароходы – совсем не так как поезда! – вращая глазами, пропел Красный. – В порту дельце? – Там тоже, – уклончиво ответил Филат.

– Хм… Может, тебя подстраховать? Я могу отправить с тобой своих пацанов, они у меня калачи тертые, да и шпана городская дергаться не станет, когда увидит, в чьей тачке ты раскатываешь.

Филат сбросил на пол одеяло, обнажив крепкое мускулистое тело. На плече красовался выколотый эполет в виде двуглавого орла с крестом. Его можно было бы принять за отпетого поборника монархии, если бы не знать истинный смысл наколки. Подобные татуировки носили только элитные воры.

На лице Филата мелькнула тень улыбки. Несмотря на всю свою артистичность и дьявольскую хитрость, Краснов не сумел скрыть истинных чувств – он явно позавидовал своему гостю, который мог запросто пощеголять авторитетной наколкой. Смотрящий такого большого города, как Петербург, нуждался в подобной атрибутике так же остро, как генерал в большой армии, и наверняка он жалел о том, что в свое время не отсидел год-другой на нарах. Подобная глава в биографии наверняка повысила бы его авторитет среди питерской братвы. Вместо того чтобы хлебать баланду где-нибудь в пермских лагерях, он, как дурень, три года прослужил на подводной лодке, хотя, если разобраться по-хорошему, бытовые условия там были, пожалуй, куда хуже, чем где-нибудь на беспредельной сучьей зоне.